Адмиралы о Николае II
- Подробности
- Опубликовано 17.07.2012 05:43
- Просмотров: 4993
Очернение Николая Александровича - краеугольный камень советской мифологии. Несмотря на вопиющую абсурдность предъявляемых императору претензий, народ стоит насмерть. Да и как иначе, признай, что Николай был нормальным руководителем государства, возникнет вопрос, зачем тогда его свергали и далее крещендо.
Юзер ixl_ru любезно разместил воспоминания контр-адмирала Симеона Фабрицкого. Приведу несколько интересных отрывков: "Не буду ничего говорить о знаменитом Григории Распутине, так много нашумевшем на весь мир, раз я задался целью писать только о том, чему был свидетелем сам. Ограничусь только одним и думаю, что беспристрастному читателю будет этого достаточно; подтверждаю, что с 1905 по 1914 год, в годы моей большой близости ко Двору, в чем читатель убедится из дальнейшего моего описания, я ни разу не слыхал при Дворе из уст Государя и Его Семьи имя Распутина и ни разу не видал его при Дворе, несмотря на то, что вся Россия говорила о его какой-то особой близости к Высочайшим Особам. Когда, пораженный этими упорными слухами и бесконечными рассказами в обществе, я спросил флигель-адъютанта полковника А. А. Дрентельн, состоявшего в походной канцелярии Его Величества и сопровождавшего по роду службы всюду Государя, кто это такой Распутин и какая его роль при Дворе, последний ответил мне, что это какая-то загадочная личность, весьма подозрительная, что-то вроде странника или юродивого, с которым, к сожалению, познакомили у Анны Александровны Вырубовой Государыню Императрицу. По-видимому, человек этот произвел на Императрицу сильное впечатление, после чего Государь и пожелал его видеть. Свидание произошло также у Вырубовой. Вскоре Государь пожелал его видеть вторично, очевидно, не разобравшись в нем за первое свидание, но после второго Государь получил о Распутине отрицательное впечатление и больше о нем никогда не говорил и не вспоминал. Императрица же изредка продолжает его видеть у Вырубовой.
Повторяю, что это все, что я лично знал о положении Распутина при Дворе, и бывая там часто, я так никогда в жизни и не видал эту темную личность, выдвинутую вперед злонамеренными лицами, по-видимому, исключительно с целью иметь через него влияние на Императрицу, а следовательно и на Государя.
Толки о пьянстве Государя Императора возникли вскоре после Его посещения так называемых месячных обедов в некоторых полках гвардии. Такие обеды традиционно устраивались полками приблизительно один раз в месяц, чтобы дать возможность бывшим офицерам полка, потерявшим связь со своим полком, в рядах которого прошла вся молодость, знакомиться с настоящим составом. На эти обеды приезжали почтенные старики, занимающие ответственные должности и находящиеся в отставке, и приезжали с радостью, чтобы провести время в давно знакомой обстановке, в стенах собрания, где каждая вещь была памятна по прежней службе в полку еще в молодые годы после выхода в офицеры.
Полки Царскосельского гарнизона, в которых Его Величество числился, просили Государя оказать им счастье посещением таких обедов, на что Государь и дал Свое согласие. Таким образом, изредка Государь за несколько минут до 8 часов вечера уезжал из Дворца в один из полков, чтобы пообедать среди столь любимой Им военной обстановки в обществе старых, испытанных генералов, с которыми зачастую связывали Его воспоминания прежней Своей службы в этом полку.
Сначала такие обеды тянулись недолго и по окончании их Государь, поговорив немного с различными лицами, отбывал во Дворец. Постепенно, как-то не-заметно, под предлогом, что Государя необходимо немного повеселить, так как, мол, жизнь Его протекает слишком монотонно и почти как в монастыре, на такие обеды начались приглашаться артисты и артистки, которые после обеда выступали со своими лучшими номерами. Конечно, никто из них участия в самом обеде не принимал. Частенько такия представления затягивались далеко за полночь и нужно отдать справедливость, что они очень развлекали Государя, ведшего всегда такой скромный образ жизни и всегда заваленного срочной работой.
Как-то раз, вступив в дежурство при Его Величестве, при первой утренней встрече с Государем мне пришлось услышать от Него сожаление и признание, что Ему было сегодня очень стыдно возвращаться в 7 часов утра, не помню теперь из какого полка, после месячного обеда. «Могли подумать еще, что я пьян», — добавил Государь.
Проводя время на таких обедах, Государь не менял Своей привычки почти никогда не пить и просиживал целые вечера, а несколько раз и ночь над одним бокалом шампанского, любуясь от души радостными лицами молодежи, которую Он так любил и которой так верил.
К сожалению, это-та молодежь, конечно, невинно рассказывая на другой день близким своим об обе-де, невольно может быть, преувеличивала и выходило так, что Государь пьянствовал всю ночь. Считаю долгом добавить, что такие обеды начались очень незадолго до войны и в общем в год Государь бывал на них возможно раз 5—10, так как нужно вычеркнуть время пребывания Их Величеств в Крыму, все лето и Великий пост, когда Их Величества говели три раза (на 1, 4 и 7-ой неделях) и, конечно, в это время ни о каких развлечениях не могло быть и речи".
"Государь ни в какие карточные игры никогда не играл и не любил играть, относясь, однако, вполне снисходительно к любителям такого время препровождения. Лично мне как-то Государь объяснил такую нелюбовь к картам тем, что Ему часто приходилось видеть при жизни Своего Августейшего Отца Императора Александра III, очень любившего и постоянно игравшего в коммерческие игры с близкими лицами свиты, как люди забывались в минуты проигрыша и, не стесняясь присутствием Государя, позволяли себе недопустимые выходки и выражения. Это оставило неизгладимое впечатление у Государя на всю жизнь и отбило у него желание даже познакомиться с карточной игрой.
Впоследствии, во время шхерных плаваний Государь понемногу втянулся и полюбил игру в домино, но никогда не играл и не позволял другим играть на деньги".
"Настанет время, когда беспристрастный историк воздаст должное Царю-Мученику и Его многострадальной Семье, положивших жизнь Свою за народ Свой. В своих воспоминаниях я хочу лишь дать самое правдивое описание того, что я видел и слышал.
Государь Император Николай II обладал характером ровным, спокойным и при этом был редко выдержанным и воспитанным человеком. Это сочетание производило на людей, мало знакомых с Его Величеством, впечатление как бы мягкости Его характера. В самые тяжелые моменты царствования, в бесконечно тяжелые минуты болезни Супруги или Детей, Его Величество всегда сохранял хладнокровие и кажущееся полное спокойствие, что многие объясняли бессердечием.
Доброты и справедливости Государь был необычайной. Всегда при всех решениях Его Величество руководился желанием не обидеть кого-либо хотя бы случайно, почему и не принимал почти никогда быстрых решений, что и породило слухи о Его нерешительности и о нелюбви Его к людям с решительными характером. Как доказательство противного, могу привести пример беспрерывных ровных отношений Государя к таким людям, как например: генерал-лейтенант барон Фридерикс и граф Бенкендорф, генерал-адъютант Ванновский, генерал-адъютант Ломен, свиты Его Величества генерал-майор Орлов, генерал-адъютант Дубасов, генерал-адъютант Григорович, генерал Думбадзе и т. д. Все эти личности, игравшие видную роль в царствование Государя, обладали исключительными решительными характерами и вместе с тем всегда неизменно пользовались доверием и уважением Своего Монарха.
Как человек исключительно воспитанный, Государь не понимал и не допускал грубости, шумных
споров, доходящих до оскорблений, что так свойственно людям, резкостей и т. п. Отсюда пошел слух, что Государь не любит правды и что министры и близкие люди не смели говорить правдиво из боязни впасть в немилость. Это абсолютно неправильно, так как Его Величество не любил фальшивых людей, льстецов, прислуживающихся и вообще не допускал возможности лгать, так как сам абсолютно не был способен на какую-либо малейшую фальшь или ложь. Люди же резкие, мнящие о себе много, думающие спасать Россию грубой и резкой правдой, весьма односторонней и подозрительной, получающие холодный отпор от Государя на свои неуместные и бестактные выходки или выступления, имели потом дерзость распускать слухи о нелюбви Государя к правде. Не допускаю возможности, чтобы такие выдающиеся личности, как военный министр Ванновский, морской—адмирал Григорович, обер-прокурор Синода — Победоносцев, Председатель Совета Министров — Столыпин и многие еще в таком же роде позволили себе когда-либо сказать Государю неправду, что не помешало, однако, им пользоваться до смерти полным уважением и доверием Государя. И обратно, такие личности, как С. И. Витте, адмирал Алексеев, Председатель Государственной Думы Родзянко и многие, многие, к сожалению, сами фальшивые, не допускающие возможности говорить всегда правду, играющие всегда на несколько фронтов, естественно, не находили сочувствия у Своего Государя, хотя Ему и приходилось, скрепя сердце, пользоваться их услугами, как людьми талантливыми и государственных способностей, что не так просто найти среди массы русских людей".
"Государь Император обладал исключительным терпением и отличался поразительной снисходительностью к своим подданным, не взирая на их положение.
Государь был страшно трудолюбив. Вставал обыкновенно в 7 часов утра, брал ванну, одевался и в 8 часов был уже на ногах, проводя почти весь день до поздней ночи за работою.
О том, как распределялся день Государя, я говорил уже выше, добавлю лишь, что раз в неделю, по средам, с 11 часов и до 2, Государю Императору представлялись различные лица, получившие какое-либо назначение или приехавшие в отпуск из провинции. Право представления имели все лица, начиная от командира полка и равных должностей в гражданском ведомстве.
Каждую среду Государю представлялось около 45 человек, при чем лица, занимающие высокие должности, представлялись отдельно с глазу на глаз в собственном кабинете, а остальные в так называемом «новом кабинете» все сразу, хотя, однако, Го-сударь лично с каждым здоровался, задавал вопросы и выслушивал ответы. Много раз мне приходилось лично убеждаться, как и представляющиеся поражались памятью Государя на лица и факты и знанием Его различных мелочей.
К этой характеристике Государя Императора Николая II в опровержение слухов и толков чуть ли не о малом развитии Его могу привести рассказ одного моего родственника, сенатора и профессора университета, В. Т. Судейкина, при этом человека убеждений политических довольно левых, как многие из нашей интеллигенции.
До назначения сенатором, он долгое время был правителем канцелярии у генерал-губернатора Литовского края генерал-адъютанта Троцкого. На его обязанности между прочим лежало составление ежегодно годового Высочайшего отчета, который представлялся от всех губерний, областей и краев не-посредственно Его Величеству и возвращался обратно уже с Высочайшими пометками и резолюциями. Так вот он сознавался мне, что неоднократно, перечитывая вернувшийся отчет и знакомясь с Высочайшими отметками, задавал себя вопрос, могли он -сам так ярко, ясно и точно в кратчайших выражениях выразить свою мысль, сделать указание или замечание или выразить одобрение? И признавал, что в большинстве случаев поражался способностям Государя и Его знаниям, зная, что Государь пишет все эти пометки в тиши Своего кабинета и, следовательно, без чьей-либо помощи".
"В довершении характеристики Государя Императора Николая II необходимо упомянуть о Его исключительном безразличии к удобствам жизни и комфорту, о Его скромности в пище и вине и о Его полном равнодушии к деньгам. Все Свои доходы Государь отдавал русским людям или в виде денежной помощи, когда за этим к Нему обращались, или на воспитание детей или же на улучшение принадлежащих лично Государю имений, делая из пустынь плодороднейшие пространства. На Себя, Свою Семью, на Свой стол Государь тратил минимум возможного, урезывая Себя во всем, прекратив балы, парадные обеды и т. п.
Августейшая Супруга Императрица Александра Федоровна исключительно подходила к Нему, будучи также очень скромной, трогательной матерью, простой в обращении, заботливой о всех близких и редкой доброты".
У многих русских составилось понятие об Императрице, как о женщине суровой, с твердым упорным характером, с огромной силой воли, не ласковой, сухой, которая сильно влияла на Своего Августейшего Супруга и руководила Его решениями по Своему усмотрению. Этот взгляд совершенно ошибочен. её Величество не только сердечно относилась ко всем окружающим, но скорее баловала всех, волновалась постоянно о других, заботилась о них, а Детей Своих баловала чрезмерно и Ей постоянно приходилось обращаться за содействием к Супругу, так как Наследник Цесаревич Алексей Николаевич признавал волю только Отца Своего и дядьки матроса Деревенько, Мать же Свою совершенно не слушался. Малолетние Великия Княжны тоже мало слушались Мать.
В кругу Семьи Государь имел всегда решающий голос, а если в делах государственных её Величество иногда и подсказывала, допустим, решения, то только постольку, поскольку Сам Государь искал этого совета.
Императрица Александра Федоровна была редко образованной и воспитанной женщиной. По своим знаниям её Величество была ходячей энциклопедией, при этом отлично рисовала, играла, знала рукоделия и владела несколькими языками в совершенстве. Любимый язык после русского, на котором через несколько лет царствования её Величество говорила и писала свободно и читала наших классиков, был английский, а затем французский. По-немецки никогда во Дворце не говорили, хотя её Величество, конечно, владела им в совершенстве. Между собой Государь с Императрицей обыкновенно говорили на английском языке с исключительной целью, чтобы Его Величество не мог бы забыть этот язык. С Детьми сначала долгие годы говорилось только по-русски, а затем по очереди, по-английски и французски, дабы дать возможность Детям изучить практически эти оба языка".
"По разъяснениям, данным мне по дружбе лейб-медиком Острогорским, состоявшим постоянным врачом Наследника Цесаревича, болезнь была опасна лишь до известного возраста, приблизительно до 16, 17 лет.
Бесконечно тяжело было видеть очаровательного во всех отношениях ребенка, отличавшегося большими способностями, огромной памятью, сообразительностью не по летам и физической красотой, страдающим хроническими заболеваниями, происходящими, главным образом, от малейшей неосторожности при играх. Случайный удар по руке или ноге или же резкое движение могло вызвать разрыв кровеносного сосуда и местный разлив крови, трудно поддающийся излечиванию.
Наследника Цесаревича я знал с пеленок и в выборе няньки Его матроса Деревенько сыграл первенствующую рол, назначив его по Высочайшему приказанию в помощь няне Наследника в первое шхерное плавание на яхте «Полярная Звезда». В дни моих дежурств при Государе, Деревенько приходил ко мне, уложив спать своего Воспитанника, и рассказывал о своей жизни при Дворе и о Наследнике.
Я видел Алексея Николаевича на яхте при обходе фронта команды, при играх с юнгами, при различных представлениях Ему, в минуты детских шалостей и т. д. Он всегда прельщал всех своим ясным взором, решительным видом, быстрыми решениями, громким голосом и вместе с тем мягкостью, ласковостью и внимательны отношением ко всем и всему.
Великие Княжны в описываемое время были прелестными девочками, скромно и просто воспитанными, относившимися ко всем с ласковостью и вежливостью, а зачастую с трогательной заботливостью. Все они обожали Наследника и баловали его всячески.
Как Августейшие Родители к Детям, так и Дети к ним проявляли на каждом шагу пример трогательной любви, и искренно можно сказать, что трудно было найти иную, более совершенную семью".
В дополнение цитата адмирала Тирпица: "Общественность составила себе ложное представление о царе, как и о многих политических факторах и деятелях. Это был честный, лично бесстрашный человек со стальными мускулами, в котором сознание своего достоинства самодержца соединялось с корректной привычкой немедленно передавать соответствующему чиновнику все представляемые ему политические вопросы".