Б.Галенин разоблачает фокусы с завышением потерь русской армии

Подробности

Опубликовано 23.01.2019 18:10

Просмотров: 415

Есть интересная статья Б.Галенина (1947 г.р.) о русских потерях в ПМВ. Автор, к.т.н., опубликовал свою первую статью по вопросу ещё в 1972 г. в Самиздате. Он раскрывает каким образом удалось уже после ВМВ в 3 раза увеличить официальную цифру потерь в ПМВ, в материале затронуты и другие аспекты ПМВ, привожу часть, относящуюся к потерям:

В 1925 г. "вышел в свет статистический сборник «Россия в мировой войне 1914-1918 гг. (в цифрах)», который на самом деле уже тогда с возможной исчерпывающей полнотой ответил на этот вопрос. Однако с тех пор были приложены определенные и небезуспешные усилия, чтобы максимально затемнить его.

Причем здесь взаимно сложились вектора исторических изысканий историков советских, начиная примерно с 1960 г., и наследовавших им постсоветских, историков белоэмигрантских, включая известного генерала Н.Н. Головина, и конечно историков западных, особенно из стран, «союзных» в Первой мировой войне Российской Империи. Некоторым исключением служат труды историков германских, преимущественно тех из них, кто непосредственно сталкивались с Русской Армией на полях сражений. У нас будет возможность убедиться в этом непосредственно.

Сначала цифры. Уже во вступительной статье к указанному сборнику, заведующий отделом Военной статистики ЦСУ В.П. Ефремов приводит в списке боевых потерь на 1 сентября 1917 г. цифру убитых русских воинов в 775 400 человек.

Далее в материалах сборника уточняется, что эта цифра включает в себя число не только убитых, но и пропавших без вести, а число собственно убитых солдат и офицеров по декабрь 1917 г. составляет 626 440 человек. А на 1 марта 1917 г. их число составило 591 158 человек.

К числу 626 440 убитых следует, вообще говоря, присоединить 17 174 умерших от ран, что в совокупности составит 643 614 человек. Аналогичная цифра на 1 марта 1917 г. составит 606 009 человек.

Но для нас главный интерес представляет комментарий В.П. Ефремова к приведенной им цифре потерь: «Иностранные исследователи определяют численность убитых в 1 500 000 и даже в 2 500 000, но цифры эти явно преувеличены, основаны на предположительных исчислениях и не подтверждаются ни материалами, имеющимися в распоряжении ЦСУ, ни данными, коими располагала комиссия по обследованию санитарных последствий войны».

Таким образом, еще в 1925 г., наиболее компетентный по данному вопросу военно-статистический орган в мире, вынес однозначный вердикт о масштабе потерь Русской Армии в Великой войне.Отметим, кстати, что П. Попов, Управляющий Центральным Статистическим Управлением, в своем предисловию к статистическому сборнику подчеркнул: «Сборник приурочен к десятилетию империалистической войны, и материалы, помещенные в нем, по характеру своему, могут послужить полезным агитационным материалом».

Так что приуменьшать число потерь царской армии, и тем самым снижать накал пролетарского негодования против преступлений «кровавого царизма» в задачу авторов сборника никак не входило. Допущение же, что с тех пор могли откуда-то взяться новые данные о старых потерях, прошедшие мимо бдительного ока советской военной статистики, представляется, мягко говоря, маловероятным. Сказанное выше представлялось очевидным и коллективам авторов первых советских энциклопедий. В томе 12 БСЭ 1-го издания в статье Война приведена обобщенная цифра боевых потерь убитыми и пропавшими без вести 775 тысяч человек.

В томе 5 Малой Советской Энциклопедии, издания 1930 г., под редакцией Н.Л. Мещерякова, в редакционный совет которого входили такие ответственные люди, как Л.М. Каганович, Н.К. Крупская, Ф.Ф. Раскольников, О.Ю. Шмидт и многие другие облеченные высшим партийным доверием и весьма информированные деятели, в статье, посвященной Мировой войне приведены цифры потерь русской армии также вполне коррелирующие с вышеприведенными.

Именно. Число убитых и умерших от ран дается цифрой в 643 614 человек, что как видим, совпадает с таковой сборника 1925 г.

Общие же потери России в Мировой войне в этой статье указаны следующие:

Потери России в Мировой войне

Убитые и умершие от ран - 643 614

Раненые, контуженные и отравленные газами - 2 754 202

Пленные и без вести пропавшие - 3 638 271

Всего - 7 036 087

Все эти цифры также взяты из таблицы 22 указанного сборника. Правда, к цифре потерь пленными и без вести пропавшими в статье есть комментарий: «В числе без вести пропавших, которых принято в отчетах присоединять к пленным, было значительное число убитых».

Тенденция к уменьшению

Стремление отделить число пропавших без вести от пленных и убитых, и выделить в отдельные категории контуженных и отравленных газами, привело к тому, что в послевоенном, 2-м издании БСЭ произведена более подробная градация по этим категориям.

Таблица потерь русской армии на 1 февраля 1917 г. ‒ первый день последнего месяца существования Российской Империи, приведена в статье о Первой мировой войне во 2-м издании БСЭ в томе 50, увидевшим свет в 1957 г.

Табл. 7. — Потери русской армии на 1 февраля 1917

Офицеров, солдат, убитых и умерших от ран -

11 884
586 880

Отравленных удушливыми газами

430
32 718

Раненых

26 041
2 438 591

Контуженных

8 650
93 399

Без вести пропавших

4 170
185 703

Находящихся в плену

11 899
2 638 050

Всего

63 074
5 975 341

Как видим, цифры потерь в таблице 7 четко сгруппированы по категориям. И, что характерно, отличаются от приведенных в томе пятом МСЭ 1930 г., в сторону их некоторого уменьшения.

Действительно. Число убитых и умерших от ран солдат и офицеров на 1 февраля 1917 г., согласно таблице 7 суммарно равно 598 764, что совпадает с цифрой, указанной в таблице 22 сборнике 1925 г.

Отметим также, что суммарное число пропавших без вести до 1 февраля 1917 г., но не попавших в плен – 189 873, удивительно близко к числу дезертиров до Февральской революции, равное 195 130 человекам. Поскольку в последнюю цифру входит также число дезертиров за февраль 1917, не учтенное таблицей 7, то совпадение можно считать абсолютным. Обратим на это внимание.

Далее. Совокупное число потерь, приведенное в таблице 7 равно 6 038 415 человек против 7 036 087 приведенных в статье Е.И. Мартынова, правда, за все время войны.

Поскольку военные действия после отречения государя быстро свелись к абсолютному нулю на путях к расчленившему страну Брестскому миру, то разница в миллион человек вряд ли могла быть набрана убитыми, раненными и пленными за март – декабрь 1917 г.

По той же таблице 22 сборника 1925 г. совокупная цифра потерь после марта 1917 г. составляет 836 740 человек, что по данным д.и.н. А.В. Олейникова более чем в два раза превышает реальные потери русской армии за указанный период.

То есть уточненное число совокупных потерь по данным таблицы 7, даже с прибавкой к ним потерь за остаток 1917 года,меньше указанных в таблице 1930 г., по крайней мере, на 160 тыс. человек. Таким образом, все уточнения по числу потерь Русской Армии до 1 марта 1917 г., в советских официальных справочных изданиях вплоть до 1958 г. шли в сторону даже некоторого их уменьшения, приближая их к данным сборника 1925 г.

Вопрос о боевых потерях в Первую мировую войну закрыт был, казалось бы, однажды и навсегда. Однако, прошло немногим более года со дня выхода 50-го тома 2-го издания БСЭ, как была проведена литературно-статистическая акция, которую иначе как диверсией под русскую военную историю назвать невозможно.

Внезапное увеличение: в три раза

Литературно эта акция была оформлена в черный томик под названием «Войны и народонаселение Европы». Автором же его был известный советский ученый-демограф и статистик Б.Ц. Урланис..

...возникает ощущение, что единственной прослеживаемой целью его написания была именно корректировка потерь России в Первую мировую войну в сторону внезапного их увеличения. Причем сразу в три раза, на триста процентов, не мелочась. До 1 млн. 811 тысяч человек.

По Первой мировой видно практически полное доверие автора к данным официальных органов стран-участниц по понесенным ими утратам. Хотя должно было быть, казалось бы, с точностью до наоборот. Поскольку учет потерь на государственном уровне был четко поставлен именно в Российской империи. По словам самого Урланиса: «В отличие от некоторых других стран − участниц первой мировой войны, в России в Главном штабе армии существовал регулярный учет потерь по отдельным их видам. Эти данные были сведены справочным отделом Главного штаба и опубликованы в “Трудах комиссии по обследованию санитарных последствий войны”. Согласно этим данным, число убитых солдат и офицеров Русской Армии составило 511 068 человек».

Далее разъясняется, что именно на основе этой цифры потерь, обработанной специалистами отдела Военной статистики ЦСУ СССР, и была выведена обобщающая цифра потерь убитыми в 626 440 человек, приведенная в сборнике «Россия и мировая война».

Заметим, кстати, что, во всяком случае, в первое послереволюционное время специалисты таких отделов были достаточно квалифицированными людьми именно в избранных специальностях. Что касается предыдущей статистико-демографической карьеры самого Урланиса, то ничего близкого к статистике именно военной усмотреть в ней не удается.

За повышенную точность?

Свою борьбу за повышенную точность Б.Ц. Урланис начинает со справедливого указания на фантастичность западных цифр о потерях Русской Армии. Но при этом делая вид, что не курсе опровержения этих цифр еще Заведующим отделом Военной статистики В.П. Ефремовым в его вступительной статье к сборнику 1925 г. Да и мудрено было бы приводить Урланису эти слова, если вся дальнейшая работа его свелась к подтягиванию цифры русских потерь в Мировую войну к 1 млн. 811 тысяч человек, что выходит даже за 1 500 000 человек – первую из цифр опровергаемую В.П. Ефремовым.

Последователи Урланиса в лице военных историков современной РФ смогли подтянуть его цифру потерь до 2 млн. 250 тысяч человек. То есть, фактически легализовали, основанные на предположительных исчислениях и никакими фактическими материалами не подтвержденные, цифры «иностранных исследователей».

Тем самым, борьба отечественных военных статистиков 1925 г. с фальсификацией потерь Русской Армии в Мировую войну может считаться сегодня проигранной вчистую. Мертвые сраму не имут, но и слова не имеют. И нынче по всем справочным изданиям о русских потерях в Первую мировую войну гуляет последняя цифирь из труда генерала Кривошеева и его команды. Но без предварительно проведенной Урланисом работы цена ей, − цифири − понятно, грош. Поэтому изначально надо разобраться с основоположником этой военно-статистической дезинформации.

Следует сказать заранее, что никаких новых документальных данных, которые не были бы отражены в сборнике 1925 г., Урланис, а за ним и адепты его не приводят...

Первые шаги

Заявив о фантастичности цифр, фигурирующих в «мировой печати ... о русских потерях в войне 1914-1918 гг.», Урланис к сожалению не подчеркивает, что все эти цифры «не подтверждаются, ни материалами, имеющимися в распоряжении ЦСУ, ни данными, коими располагала комиссия по обследованию санитарных последствий войны», а значит просто представляют собой основанную на слухах и предположениях псевдо-статистическую макулатуру. Нет, острие своей критики он направляет как раз на материалы и данные, бывшие в распоряжении ЦСУ при составлении сборника «Россия в мировой войне (в цифрах)». А также на военных статистиков, не сумевших грамотно обработать эти данные.

Приведя данную справочным отделом Главного штаба цифру убитых солдат и офицеров, равную, напомним, 511 068 человекам, Урланис немедленно заявляет, что «что она не может претендовать на полноту. В периоды крупных неудач на фронтах, как, например, при разгроме 2-й армии под командованием генерала Самсонова и поражении 1-й армии Северо-Западного фронта (из-за предательства генерала Ренненкампфа), приток в центр материалов о потерях значительно уменьшался и был неполным. Поэтому приведенная выше цифра не может рассматриваться как действительное число убитых».

О Восточно-Прусской операции 1914 года и генерале Ренненкампфе

Поскольку приведенной цитатой практически исчерпывается теоретическая база, подводимая Урланисом под свои дальнейшие действия, нам придется немного прокомментировать приводимые в ней факты и воспроизводимые там же мнения о них.

Прежде всего, отметим, что, приводимая в качестве примера крупной неудачи на фронте, Восточно-Прусская операция 1-й и 2-й армий Северо-Западного фронта августа-сентября 1914 года, была действительно крупной неудачей. Но неудачей, прежде всего психологической, информационной, а лишь за тем – тактической.

Стратегически же эта операция была самой удачной операцией войск Антанты за всю эту войну. Несмотря на все просчеты, допущенные русской ставкой, операция эта навсегда поставила крест на возможности победы Центральных держав...

...При отступлении 2-й армии генерала Самсонова 16/29 августа 1914 года в окружение попали 13 и 15 корпуса и 2-я дивизия из состава 23 корпуса. Общей численностью 80 тыс. человек. Из них с боем прорвались 20 тысяч человек. Боевые потери 2-й армии составили 6 000 человек убитыми, 20 000 тысяч ранеными, в основном пополнившими число пленных, и более 30 000 пленных как таковых.

Общие потери 1-й и 2-й армий русского Северо-Западного фронта убитыми, ранеными и пленными составили 80 тыс. человек. Германские потери составили в этой операции 60 тыс. человек. Разница исключительно за счет числа пленных. Приведем эти цифры уже сейчас, потому что Урланис только недоучтенное, по его мнению, число убитых в Восточно-Прусской операции 1914 г. увеличит до сакраментальной отметки в 100 тысяч человек.

Итоговые цифры не устраивают

В том, что цифра убитых в 511 068 человек Главного штаба отражает не всех павших на поле брани, − хотя иного, заметим,никто, с документами в руках, до сих пор еще не доказал! – возможно были сомнения и у работников Военного отдела ЦСУ. В связи с чем Урланис продолжает: «Позднее материалы Главного штаба были обработаны Центральным статистическим управлением (ЦСУ) и опубликованы впервые в 1924 г. в кратком справочнике «Народное хозяйство СССР в цифрах». Затем эти же итоги были приведены в сборнике «Россия в мировой войне 1914-1918 года (в цифрах)», изданном ЦСУ в 1925 г.

Согласно этим итоговым данным, число убитых русских солдат и офицеров составило 626 440 человек. Это число подвергалось группировке по времени потерь, по чинам и по родам войск, но во всех таблицах фигурирует один и тот же итог: 626 440».

И итог этот Урланиса категорически не устраивает: «Несмотря на то что авторы текста говорят об обработке сводок Генерального штаба, имеются основания предполагать, что эта обработка была весьма поверхностной и во всяком случае не затронула итоговых цифр, а именно они и представляют наибольший интерес».

С этим последним наблюдением насчет итоговых цифр также невозможно не согласиться. Вот только почему обработка, увеличившая исходную цифру в 511 068 человек на 115 372 человека, то есть более чем на 20%, признается поверхностной, Урланис своему читателю объяснить не желает, а повторяет вновь: «А между тем материалы Главного штаба [в 511 068 погибших] очень нуждались в основательной проверке с точки зрения правильности итогов».

Ну, проверило правильность итогов ЦСУ. Получило свои 626 440. Дальше что?

А дальше вот что: «Можно считать бесспорным, что число убитых [511 068 человек], по данным Главного штаба, значительно преуменьшено, так как в группу убитых попадали только те солдаты и офицеры, о которых было твердо известно, что они убиты. К тому же, как уже было указано, значительная часть отчетных материалов терялась при отступлении. О значении этого обстоятельства [потери значительной части отчетных материалов при отступлении] можно судить, сопоставляя числа убитых по годам:

Годы, Число убитых

1914 - 42 507

1915 - 269 699

1916 - 261 097

Потери в 1915 и 1916 годов в 6 раз превышали потери 1914 года, хотя именно в этом году имели место тяжелые и кровопролитные бои. Ясно, что такая разница не может быть объяснена только тем, что военные действия в 1914 года длились пять с половиной месяцев, а должна быть отнесена за счет потери документов при отступлении из Восточной Пруссии.

Приведенное выше сопоставление числа убитых по годам войны следует рассматривать как доказательство того, что цифра в 626 440 убитых значительно преуменьшена».

Некомпетентность в военной истории

Как уже было указано выше, пример утери части отчетных материалов при отступлении русских армий из Восточной Пруссии в августе 1914 г. выбран Урланисом для доказательства своего тезиса исключительно неудачно. А уж «приведенное выше сопоставление числа убитых по годам войны следует рассматривать как доказательство того, что» почтенный демограф и статистик плохо знаком не только с конкретикой военных действий в различные годы Мировой войны, но даже не в курсе даты начала боевых действий, во всяком случае, на русском фронте.

В противном случае, он никак бы не смог заявить, что военные действия, реально начавшиеся во второй половине августа 1914 г., «длились пять с половиной месяцев»! Удивительно, что даже это утверждение про пять с половиной месяцев боевых действий в 1914 г., не вызвало никаких комментариев у команды военных статистиков генерал-полковника Григория Федотовича Кривошеева, считающих, напротив, что Урланису «удалось добиться наибольшей достоверности в подсчете потерь русской армии в первой мировой войне»!

И это весьма печально, поскольку ставит под вопрос компетентность самой этой команды. (Тут, правда, нужно уточнить по какому стилю высчитаны эти месяцы в исходных для расчёта документах. Так как издание 1925 г., но на базе ещё дореволюционных данных. Разница в две недели. Поэтому, может, ошибка в 1-1.5 месяца,а, может, в 0.5-1.0 месяца - Е.М.)

Вернемся теперь к приведенной Урланисом таблице потерь по годам войны. Цифру 42 507 убитых за 1914 г. он приводит по отчетам Военного Министерства, опубликованных в 1942 г. В сборнике «Россия в мировой войне 1914-1918 гг. (в цифрах)» приводится суммарная цифра потерь убитыми за 1914-1915 гг. в 312 607 человек.

Также суммарно приводится там число убитых «с начала войны по 1 мая 1915 г.», равное 123 387 человекам, затем число 62 828 человек, погибших за май-июль 1915 г., и только с августа 1915 и по ноябрь 1917 г. даются уже собственно потери по месяцам. Точнее, даются они по декабрь 1917, но там действительно был абсолютный нуль.

Урланис отмечает, что число убитых за 1914-1915 гг. по данным отчета Военного Министерства составляет 312 606 человек, что на целого человека (!) отличается от цифры в 312 607 человек сборника 1925 г., что неопровержимо свидетельствует, по его мнению, о халтурности обработки данных потерь составителями сборника. По-видимому, если бы их цифры отличались от министерских данных тысяч хотя бы на сто, а лучше сразу на миллион двести тысяч, как итоговые цифры самого Урланиса, то претензий к обработке не было бы.

Из приведенной таблички, даже с учетом того, что реально военные действия велись в 1914 г. немногим более четырех месяцев, видно, что среднемесячные потери в 1914 г. составляют порядка 10 тыс. в месяц, а в следующие два года войны они равны примерно 22 тысячам в месяц. Последнее может показаться − не только Урланису − доказательством того, что потери русской армии 1914 года существенно – примерно в два раза! – официальными сводками преуменьшены.

Артиллерия решает бой

На самом деле, никаких здесь неточностей нет, да и быть не может, поскольку именно в 1914 г. воевала еще, по сути, кадровая армия Российской империи. Воевала в массе своей на австрийском фронте против армии австро-венгерской, регулярно проигрывавшей за последние полвека все мыслимые войны, отличные от карательных операций против мятежных балканских и рядом живущих народов.

Воевала Русская Армия, артиллерия которой, будучи по качеству подготовки однозначно лучшей в мире, не знала еще недостатка в снарядах...

..Зададим вопрос. Потери в 1915 г. пехоты, огрызающейся огнем трехлинеек на уничтожающий огонь Больших Берт, стянутых германцами с Западного фронта, могут быть в два или даже в три раза выше потерь пехоты 1914 г., «живо и победоносно» наступающей на противника, позиции которого вычищены огнем родной артиллерии? Да еще когда у противника к тому же значительная часть артиллерии перемещена на Западный фронт.

И если да, то осведомлены ли были о таковом факте, как сам Урланис, так и члены команды генерала Кривошеева, столь высоко оценившие его труды?

Урланис в своем труде счел вышеприведенную аргументацию «того, что цифра в 626 440 убитых значительно преуменьшена» исчерпывающей, что позволяет ему в дальнейших расчетах пренебречь данными сборника Военного отдела ЦСУ 1925 г., а перейти к рассмотрению иных источников.

Пропавшие без вести

«Другим источником о потерях русской армии могут служить данные военно-санитарных органов. Так, в отчете главного военно-санитарного инспектора, поступившем в ставку в начале 1917 г., указано, что за период с начала войны по 1 сентября 1916 г. было убито и умерло до поступления в лечебные заведения 562 644 солдата и офицера45. По этому же ведомству имеются данные и за более позднее время. Они приведены в статье Аврамова, которая является весьма ценным документом о потерях в войне 1914-1918 гг. Число убитых Аврамов определяет в 664 890, т. е. на 38 тыс. больше цифры, опубликованной в сборнике, и на 154 тыс. больше цифры Главного штаба».

Довольно резонный вопрос, почему данным статьи сотрудника Наркомздрава следует доверять больше, чем цифре того же Главного штаба, а тем более цифре, полученной военными статистиками, с материалами Наркомздрава пятилетней давности во всяком случае знакомыми, похоже автору приведенной цитаты не приходит в голову. Но и цифра Аврамова не греет душу специалиста по сельскохозяйственной статистике.

«Еще более высокая цифра убитых приведена в справке управления дежурного генерала Главного штаба в ответ на запрос главы французской военной миссии генерала Жанена о потерях и резервах русской армии. В этой справке, датированной 10 октября 1917 г., число убитых вместе с пропавшими без вести определено в 775 369 человек, т. е. на 110 тыс. больше цифры Аврамова». С этой цифрой мы уже встречались во вступительной статье В.П. Ефремова, но Урланисом она комментируется совершенно замечательным образом: «Включение пропавших без вести в общую цифру вместе с убитыми не может рассматриваться как обстоятельство, преувеличивающее число убитых».

То, что число пропавших без вести удивительным образом совпадает, например, с числом дезертиров, о чем было уже сказано выше, проходит мимо внимания автора, или же игнорируется.

Пять цифр. Но все слишком низкие

Таким образом, к рассмотрению читателя автором «Войны и народонаселение ...» предлагаются пять цифр озвучивающих число убитых: «Итак, мы имеем пять официальных или полуофициальных цифр числа убитых русских солдат и офицеров в первой мировой войне: 511 068, 562 644, 626 440, 664 890 и 775 369».

Заметим себе, что в этом перечне соединены четыре первых цифры, дающих число действительно убитых, с цифрой пятой, дающей суммарное число убитых и пропавших без вести. Это суммирование Урланис больше не считает нужным оговаривать, считая, что сказанной им выше фразы вполне достаточно для столь свежего взгляда на возможности и роль военной статистики. Поскольку мы уже уловили тенденцию, то заранее ждем, что дальнейшие гримасы роста числа погибших начнутся именно с последней цифры.

«Мы считаем, что все приведенные цифры числа убитых ниже действительных и напрасно некоторые исследователи исходили из этих цифр.... Если и нам, подобно указанным исследователям, положить в основу одну из приведенных пяти цифр, то во всяком случае следует взять наивысшую из них, так как включение пропавших без вести несколько сокращает огромный недоучет числа убитых».

Повторим еще раз, что никаких других доказательств своего тезиса об «огромном недоучете», кроме пресловутой версии об утери документов при отходе в августе 14-го из Восточной Пруссии автор пока не привел. И в дальнейшем изложении не приводит. Идет упрямое повторение тезиса о неучтенных потерях, связанных с утерей учетных документов. Причем утрате столь массовой, что на одного учтенного, приходится двое неучтенных.

И вот это высосанное в буквальном смысле слова из пальца, и не подкрепленное никакими фактами, предположение статистика и демографа, по какому-то более чем полувековому недоразумению, считается новым словом в военной статистике! А потому проследим ход этого по-своему грандиозного историко-статистического недоразумения по шагам. Первый шаг, в котором доктор экономических наук, не моргнув глазом, и не приведя ни одного вразумительного аргумента, смог увеличить число павших с документально зафиксированной цифры в 511 068 человек до 775 400 мы уже сделали.

О дополнительно убитых

Освоив цифру 775 400 человек, практически наверняка включающую вполне живых дезертиров, доктор Урланис немедленно увеличивает ее. Сначала на 30 тысяч, которые, по его мнению, должны были погибнуть с момента ее озвучивания по февраль 1918 г. Затем плюсует к ней еще примерно 5 или 6 тысяч флотских потерь, получив в результате уже 810 000 убитых. Вполне, казалось бы, приличная надбавка. Но Урланису вновь не дает покоя недоучет потерь в 1914 г. Вновь повторяется в развернутом виде приведенная выше таблица среднемесячных потерь в 1914, 1915 и 1916 гг. Причем настойчиво проводится в жизнь идея о пяти с половиной месяцах боевых действий в 1914 г.

Понятно, что разнесенные на лишний месяц, среднемесячные потери 1914 г. становятся у него равными 8 тысячам, вместо реальных 10, как быть должно при реальных четырех с половиной месяцах боевых действий. Хорошо, что по двум другим годам, среднемесячные потери остаются примерно равными 22 тысячам55. О причинах этой разницы среднемесячных потерь в 1914 году и года 1915-1916 подробно говорилось выше. Но Урланису военная конкретика, то ли неизвестна, то ли недоступна по сугубо мирному складу мышления. А потому полученные им 8-тысячные потери в месяц 1914 г. он дополняетдо 23 тысяч среднемесячных потерь года 1915.

Получив лишние 15 тысяч потерь убитыми за каждый месяц 1914 г., и помножив это число на пять с половиной (!) месяцев того же года, в которые по мнению Урланиса шли боевые действия, он получает уже 82,5 тысяч дополнительно убитых в 1914 г.! Эти 82,5 тысячи он вначале небрежно превращает в 83 тысячи, не будем мелочными! А затем – не смейтесь – действительно в 100 тысяч недоучтенных потерь в 1914 г.: «Так как потери русской армии в 1914 году были более значительными, чем в 1915 г.». (!!!)

В принципе, уже здесь разговор с Урланисом может быть закончен. Поскольку из последней цитаты ясно видно, что либо он просто ничего не знает и не понимает в реалиях Первой мировой войны, либо сознательно их искажает с не вполне ясными целями.

В поисках дополнительного подтверждения

Фантомные сто тысяч, лично уничтоженных любящим точность статистиком на страницах своего труда, ничтоже сумняшеся добавляются им к отважно натянутой цифре убитых и пропавших без вести. Результирующая цифра потерь убитыми становится равной уже 910 тысячам. Впрочем, видимо для показа собственной научной добросовестности Урланис выводит цифру в 908 тысяч.

Вот эти, недостающие до сравнительно круглой цифры 910, две тысячи вернее всего показывают, что автор этих цифр лучше прочих понимал всю, скажем так, научную некорректность совершаемых им действий. И стыдливо прикрылся фиговым листком претензии на точность.

Казалось бы, набрав неподтвержденные «ни материалами, имеющимися в распоряжении ЦСУ, ни данными, коими располагала комиссия по обследованию санитарных последствий войны», то ли 280, то ли вовсе 400 тысяч «неучтенных» убитых, и тем самым приблизив потери Императорской армии к миллиону убитых, можно немного и почить на лаврах...

Но процесс только набирает скорость. Следующий шаг делает честь хитроумию демографа. Поняв, что из отечественных материалов больше не выжмешь, Урланис вдруг вновь вспоминает об уже почти забытой иностранной фантастике...Урланис заявляет: «Из приведенных данных видно, что число убитых в русской армии определяется в весьма широких пределах − от 500 тыс. до 4 млн. человек». Тем самым, уравнивая в глазах читателя научную работу советских военных статистиков, с западной да и отечественной цифровой эквилибристикой, и с кровью вырванными из контекста отрывочными статистическими данными.

И дальше следует заявка на следующий шаг: «Это обязывает к тому, чтобы предварительно намеченная нами цифра в 900 тыс. убитых получила дополнительное подтверждение на основании каких-либо других указаний».

Соотношения потерь

Другие указания таковы. В результате работы с неким, называемым им статистическим, материалом Урланис приходит к выводу, что на Западном фронте суммарные потери союзников англичан и французов в 1,6 млн. человек противостоят 1,1 млн. немецких потерь. «Следовательно, немцы на Западном фронте имели в 1,5 раза меньшие потери, чем их противники». Строго говоря, в 1,45. Но что же из этого следует? Немцы к 1914 году, очевидно, были лучшей армией Западной Европы. И были ей со времен австро-прусской и франко-прусской войн.

А следует из этого вот что. По расчетам Урланиса на русском фронте немцы и их союзники, включая турок, потеряли 900 тысяч человек, (что является крайне заниженной цифрой, как будет показано далее). Но пока пусть. По его же расчетам потери русских войск составляют те же 900 тысяч человек. А поскольку на фронте западном потери германских войск по отношению к их противникам относятся как 1:1,5, то почему бы не перенести это же соотношение на фронт Восточный?

«В свете этих цифр трудно предположить, чтобы на Восточном фронте существовало чуть ли не обратное соотношение, которое получается, если исходить, например, из цифры убитых русских по Аврамову [цифры сборника 1925 года, из которых получается соотношение потерь в пользу русской армии еще более выгодное, Урланис отныне предпочитает вовсе забыть. –Б.Г.], хотя они и получили признание у многих исследователей.

Даже предварительно предложенная нами цифра в 900 тыс. убитых в свете анализа потерь противника представляетсяпреуменьшенной». Ну, разумеется, в свете такого анализа, может и не то представиться. И Урланис делает следующий шаг.

«Выше мы получили, что на 900 тыс. убитых немцев, австрийцев, венгров и турок приходилось 900 тыс. убитых русских (соотношение 1:1). В то же время на Западном фронте на 1,1 млн. немецких потерь приходилось 1,6 млн. потерь союзников (соотношение примерно 3:4)»...

..«Если для русского фронта принять такое же соотношение, [какое же именно: если 1,33, то 0,9*1,33 = 1,2; а вот если 1,45, то 0,9*1,45 = 1,31] то тогда число убитых русских повысится до 1,2 млн. человек, т. е. будет на 300 тыс. человек больше, чем по данным «баланса расхода людской силы», составленного ставкой в 1917 году с учетом наших дополнений»...

...«Эта цифра, надо думать, значительно ближе подходит к действительности, чем фигурировавшие часто цифры в 500-600 тыс. и фантастические цифры в 3-4 млн. убитых, встречавшиеся в иностранной печати».

Умершие от ран

После ознакомления с методикой получения «правдивых» данных о боевых потерях русской армии в Мировую войну, обозначим штрихами дальнейшие шаги получения сводной цифры потерь России в эту войну в 1 млн. 811 тысяч человек.

Вначале к 1 млн. 200 тысячам суммируется 240 тысяч умерших от ран.

Но эти 240 тысяч тоже надо предварительно получить. Для этого вначале делается заявление: «По русской армии число умерших от ран может быть определено лишь приблизительно, так как полные первичные данные отсутствуют».

В качестве исходного материала для подсчета числа умерших от ран в лечебных заведениях Урланисом приводится ссылка на «сведения главного военно-санитарного инспектора, поступившие в ставку в начале января 1917 г. и охватывавшие весь период с начала войны по 1 октября 1916 г., а по кавказской армии − по 1 июня 1916 г. Согласно этим сведениям, 2 474 935 раненых и контуженных было эвакуировано в лечебные учреждения и, по-видимому, из этого числа 97 939 человек умерло».

Приведенное число отправленных для излечения в госпитали и лечебницы, и число умерших в них, а вернее их соотношение, в целом согласуется с отношением числа умерших от ран в лечебных заведениях к общему числу раненых, помещенных в эти заведения, полученным во время русско-японской войны. Из них следует, что число умерших от ран в лечебных заведениях составляет 0,042 от общего числа раненых.

Применяя этот коэффициент к цифре 2 474 935, получаем число 103 947. Оно превышает данные главного санитарного инспектора о 97 939 умерших от ран, но зато согласуется со словами Урланиса, что военная медицина в Мировую войну достигла высокого уровня.

Так что коэффициент 0,042 японской войны оказывается даже завышенным.

Но пусть. Применим именно этот коэффициент к общему числу раненых и контуженных в 2 715 603 человека с начала войны и по декабрь 1917 года, приведенному в таблице 22 сборника «Россия и мировая война». Получим цифру в 114 055 человек, умерших от ран.

Согласно данным Вл. Аврамова, приведенных в таблице 80 того же сборника, число убитых, как мы уже знаем, составляет 664 890 человек, а число раненых 3 748 669. Из них умерло при части 18 378 человек, осталось при части 319 445 бойцов, и отправлено в лечебные заведения 3 410 846. Применяя к последней цифре коэффициент 0,042, получим 143 255 человек, умерших от ран в лечебных заведениях. Что в совокупности с умершими при части составит 161 634 человека.

Это число можно считать абсолютным максимумом умерших от ран в Мировую войну. И хотя данные Аврамова прекрасно известны авторам «Россия и мировая война» и сочтены ими завышенными, все равно 160 тысяч – это не 240.

О суммарных потерях

Таким образом, даже по завышенным данным Аврамова, суммарное число боевых потерь убитыми и умершими от ран составит 844 902 человека. И даже если к ним добавить число погибших при газовых атаках, по тем же данным Аврамова, (почти в два раза превышающих соответствующие данные Бюро о потерях Отчетно-Статистического отдела Управления РККА), равное 8 110 человек, то итоговая цифра боевых потерь Русской Армии в войне 1914-1918 годов, составит 853 012 человек.

Что также будет абсолютным максимумом русских боевых потерь, согласно сколько-нибудь документально подтвержденным данным. Любое превышающее число относится уже к области ненаучной фантастики.

Если же считать по данным Бюро о потерях, приведенных в таблице 22, то наиболее реальное итоговое число боевых потерь с убитыми, умершими от ран при части и в лечебных заведениях составит 757 669 человек. В совокупности с числом погибших при газовых атаках равным по этим данным 4 804 человека окончательный итог будет равен 762 473 погибшим воинам. Причем это число тоже не по нижней грани потерь, если вспомним что цифры сборника 1925 года уже увеличены на 20% по сравнению с исходными.

Проследим теперь ход дальнейших действий Урланиса. Число 97 939 умерших от ран в лечебных заведениях по 1 октября 1916 года, он экстраполирует на недоучтенные месяцы до конца войны, как всегда не обращая внимания на несущественный факт, что интенсивность боевых действий после февраля 1917 резко упала. Таким образом, он из 98 тысяч легко получает 160. А прибавляя к нему умерших при части по Аврамову, получает уже 180 тысяч умерших от ран. Что почти на 20 тысяч превышает данные самого Аврамова.

Далее, применяя к этому числу «гипотетический процент летальности раненых», − по «различным источникам», разумеется, − Урланис и получает искомые 240 тысяч. Число же погибших в газовых атаках он определяет в 11 тысяч. Число в целом небольшое, поэтому детали этой мелкой махинации несущественны.

Затем Урланис благополучно суммирует расчетные 1,2 млн. убитых с расчетными же 240 тысячами умерших от ран и 11 расчетными тысячами умерших от газов. В результате, суммарное число погибших в Первой мировой войне становится равным 1 млн. 451 тысяче человек (плюс 270 тыс. умерших от болезни, в плену и несчастных случаев - будет 1 млн. 811 тыс. - Е.М.)".

Как говорится, советские фокусы лучшие в мире.