Лев Литошенко о причинах голода в Поволжье, 1921-1922
- Подробности
- Опубликовано 24.01.2018 16:30
- Просмотров: 3980
Лев Литошенко поясняет ситуацию: «Россия издавна была страной частых недородов. Низкая производительность сельскохозяйственного труда, отсталая техника и климатические особенности приводили к тому, что почти каждый год частичный неурожай обнаруживался то в одном, то в другом районе. За последние 30 лет более крупные недороды, поразившие значительное число губерний, приходятся на 1891, 1906, 1911, 1920 и 1921 гг.»
Как обычно, что большевики старательно переводили стрелки на других: «В советской печати существует понятная тенденция относить голодовки последних лет к разряду обычных для России, неотвратимых стихийных бедствий. Это верно только отчасти. На деле между бедствием 1921 г., описанной выше натурально-хозяйственной реакцией и экономической политикой последних лет может быть установлена неопровержимая причинная связь. Она обнаруживается прежде всего поразительном совпадением территории, поражённой голодом в 1921 г., и области, бывшей главным театром принудительных отчуждений в предшествующих 1919 и 1920 гг.
Главным очагом голода является Поволжье и Приуралье в составе 12 губерний. Подсчитывая количество взятого в этих губерниях хлеба, получаем 132 млн пудов для 1919/1920 г. и 90 млн пудов для 1920/1921 г. По отношению к общей сумме хлебных заготовок за два года по всей РСФСР эти цифры составляют 44%. В 1920/1921 г., когда реквизиции на востоке были уже ослаблены, государство забрало всё же в 6 губерниях Поволжья 15% чистого сбора хлебов, полученного в 1920 г. Изъятие такого количества хлеба в течение двух лет подряд не могло не отразиться на состоянии местного хозяйства.
Государственная заготовка продовольствия
Его положение ухудшалось, далее, крайней бессистемностью (и жестокостью) продовольственных реквизиций. Отбиравшие хлеб не считались ни с продовольственной нуждой хозяйства, ни с его потребностями в семенах и корме скота, ни с необходимостью иметь некоторый запас продуктов в качестве запасного, страхового от неурожая фонда. Последнее обстоятельство особенно гибельно отразилось как раз на состоянии хозяйства Поволжья. Этот край издавна славился подверженностью засухам и резким колебаниям урожая. Годы тучных сборов чередуются здесь с тощими жатвами.
При резких колебаниях урожая крупные размеры посевной площади до некоторой степени смягчали опасность голода. Абсолютно низкий сбор с одной десятины по расчёту на всё хозяйство обеспечивал необходимый минимум существования. Крестьянин переставал продавать хлеб, но для скудного пропитания и редкого посева хлеба у него всё же хватало".
И при царизме приноровились к таким колебаниям: "Средство борьбы с постоянной угрозой голода население нашло в расширении посевов и накоплении запасов. Наличность резервного фонда можно обнаружить, например, по старым бюджетным описаниям Симбирской губернии. В 1913 г. здесь был учтён приход-расход и внутренний оборот ценностей по 225 хозяйствам, материал достаточно обширный и типичный для общих выводов. Предыдущий 1912 г. был урожайным. И вот из 115 тыс. пудов зерновых хлебов, собранных и купленных в указанных хозяйствах, около 35 тыс. пудов было потреблено, 39 тыс. пудов продано и 20 тыс. скормлено скоту, 14 тыс. пудов было посеяно и 7 тыс. пудов, или 6% валового сбора, были оставлены крестьянами в качестве страхового фонда на будущие года".
Но Советской власти было наплевать на реальность, она действовала из сиюминутных соображений: "Советские продовольственные органы принимали этот страховой фонд за скрываемые «спекулятивные» запасы и уничтожали их.
На беспорядочные реквизиции, как мы уже знаем, крестьянство отвечало систематическим сокращением посевных площадей. Страх голода отступал на задний план, перед страхом правительственных разверсток. Кроме того, население уже не имело физической возможности засеять прежнюю площадь. Для этого у него не хватало ни семян, ни скота. В результате лишенное запасов прежних лет и не обеспеченное посевами крестьянское хозяйство подвергалось величайшей опасности".
Тут надо отметить следующий момент. Крестьяне, при всей нелюбви к Советам, всё-таки не предполагали, что их будут просто хладнокровно морить голодом. Весь их предшествующий опыт говорил о том, что государство так или иначе заботится о своих подданных и в случае острой нужды старается помочь. То есть они исходили из идеи "Не будут же они", что, как выяснилось, было заблуждением. Будут. Советы, конечно, не планировали уничтожение населения, но предпринимали действия совершенно без оглядки на всем известную угрозу неурожая. Более того, они не особо и расстроились во время разразившейся катастрофы. С которой, конечно, стали бороться, но без фанатизма, заодно используя голод и для подавления тогдашнего острого крестьянского недовольства, и для известной борьбы с церковью. Согласитесь, что могли бы в таких обстоятельствах и не спешить с наступлением на церковь.
"До революции общая площадь посева голодающего Поволжья составляла 10.2 млн десятин при 10.1 млн человек сельского населения. На душу населения здесь имелось, следовательно, несколько более одной десятины посева. Даже при урожае в 15 пудов с десятины своего хлеба хватило бы для прокормления семьи, а при пониженной норме потребления и с запасами прежних лет можно было обеспечить посевной материал и корм скоту. Наконец, собственные излишки у многопосевных хозяйств, излишки, несомненно получавшиеся даже при самых скудных урожаях помогали пополнить недостаток продовольственных ресурсов, не прибегая к привозу их издалека.
Сокращение посевной площади, ухудшение обработки, нивелировка размеров хозяйства и систематическое отобрание излишков должны были радикальным образом понизить естественную сопротивляемость голоду описываемых районов. Сокращение посевов достигло, как мы знаем, наибольших размеров именно в Поволжье. В 1921 г. здесь оставалось не многим более половины прежней площади. Общая площадь посева исчислялась в 5.8 млн, это составляло не более 0.55 десятины посева всех хлебов, включая технические культуры. При урожае в 15 пудов с десятины на каждого человека приходилось бы по 7.5 пудов хлеба. Этого не могло хватить даже на голодное существование. Отсутствие запасов и местных излишков увеличивали опасность.
В 1921 г. Поволжье поразили редкая по силе засуха. Урожай с десятины в среднем упал с 17 пудов ниже 10 пудов с десятины. Катастрофа разразилась. Поволжье переживало страдания, небывалые со времен Годунова. В течение зимы 1921/22 г. документально засвидетельствованы массовые случаи каннибализма. Для поверхностного наблюдения или официального оптимизма причиной бедствия служит засушливое лето нынешнего года. В действительности гибель миллионов людей была предопределена продовольственной политикой последних лет. С полудесятиной посева на душу и без всяких запасов Поволжье существовать не может. Стихийные причины стали только последней каплей, упавшей на весы судьбы несчастного края».
Оценки жертв голода есть разные, в основном считается, что от голода и его последствий умерло ок. 5 млн., так, например, утверждалось в статье "Голод" в Большой Советской Энциклопедии, 1 издания, 1930 г. Там, правда, как полагается, сваливалось всё на царизм, наглости большевикам было не занимать.
Интересно, что позже было решено вообще на заморачиваться особо, а просто ничего не писать. Так в БСЭ, 3 издания, 1972 г. было сказано кратко: "Научный анализ и исторический опыт показывают, что Голод можно полностью преодолеть только в результате социалистического переустройства общества. В. И. Ленин в статье «Голод и чёрная Дума» (1912) писал: «Действительная борьба с голодовками невозможна без устранения крестьянского малоземелья, ...без конфискации помещичьих земель - без революции» (Полн. собр. соч., 5 изд., т. 21, с. 120). Социализм устраняет причины Голод, создаёт социальные и производственные условия для полного преодоления недостатка продовольствия. Это подтверждает опыт СССР. Голод был частым явлением в царской России. Основная масса трудящихся недоедала. В 18 в. было 34 голодовки, в 19 в. - более 40, за первые 12 лет 20 в. (1901-12) -7. Они охватывали десятки губерний. Катастрофическая засуха 1921 благодаря эффективным мерам Советского государства не повлекла обычных тяжёлых последствий".
Подумаешь, несколько миллионов угробили, а вот напишем, что ничего не было и нет проблем. Бумага то всё стерпит. По этому рецепту и действуют нынешние чудаки-сталинсты и другие советофилы. Между тем, аргументация Литошенко вполне понятная и любой человек при желании в состоянии её осмыслить и понять. Другое дело, что некоторым ничего понимать не хочется. И так всё понятно.