Лев Литошенко. Рост населения или эффективность производства
- Подробности
- Опубликовано 04.03.2013 18:11
- Просмотров: 2178
При обсуждении предыдущего поста возник вопрос классификации. Л.Н.Литошенко, как это было принято, называет положение дел в сельском хозяйстве конца 19-го века кризисом, вызванным относительным перенаселением. Д.Е.Галковский высказался так: "Человек с лёгкостью необыкновенной говорит об "аграрном кризисе", причём "тяжёлом", но утверждает это априори. А потом сотни страниц объясняет несуществующее понятие. Если он утверждает что есть кризис, пусть докажет. Кризис сх это сокращение производства и сокращение сх населения. В условиях того времени - голодовки и высокая смертность от голода". Естественно, никакого сокращения производства не было и, строго говоря, кризиса в полном смысле слова тоже не было. Можно дискутировать как лучше охарактеризовать ситуацию, говорить ли о кризисе роста или более правомерно о сложных проблемах, сопровождавших общее развитие. Литошенко же, как кадет, находится в рамках тогдашних представлений "прогрессивной" общественности и не готов переосмыслить всю картину.
Про аграрное переселение Литошенко пишет следующее: "к нему неизбежно должна была прийти обширная, бедная и малокультурная страна, поздно вступившая в мировой хозяйственный оборот.
Таким странам вообще чрезвычайно трудно сохранить надлежащее равновесие между приростом населения и запасом земельных капиталов. Промышленность развивается здесь медленно, наталкиваясь на малую емкость внутреннего рынка и будучи не в состоянии конкурировать с передовыми странами на рынках международных. Экономическое развитие таких стран неизбежно приобретает односторонний, аграрный характер. Не находя в промышленности достаточного резервуара для размещения, прирост населения остаётся на земле и здесь скоро превращается в избыточное население, понижая среднюю доходность земледелия по расчёту на единицу затраченных сил и материальных средств. Чрезмерное уплотнение сельского населения закрывает и другие пути экономического подъёма страны. Всё, что могло бы сделать государство в форме развития путей сообщения, распространения просвещения и тп., тесно ограничено низкой платежеспособностью сельского населения, страдающего от растущей "земельной тесноты".
В России неблагоприятные условия развития народного хозяйства осложнялись ещё тем, что сельское хозяйство было в основе крестьянским, а, следовательно, мелким и потому "рост населения означал дробление и без того мелких экономических единиц", 2.) натуральный строй крестьянского хозяйства, замкнутость и ограниченность потребностей приводили к выходу на рынок лишь "ничтожных размеров избыточного продукта".
Автор подчёркивает: "Только развитие промышленности могло бы рассосать злокачественные сгустки сельского населения. Но для процветания промышленности нужен внутренний рынок, опирающийся на разнообразный и настоятельный спрос населения... Спрос же деревни был ограничен в размерах и однообразен в составе".
Ещё одной причиной относительного перенаселения была русская поземельная община. Главная её отрицательная сторона по его мнению: "заключается в том, что своим уравнительно-передельным механизмом она искуственно удерживала на земле избыточное население и способствовала чрезмерному его сгущению.
Индивидуальная и коллективная собственность на землю создают совершенно различную психологию. Индивидуальный собственник прекрасно чувствует пределы экономически рационального соотношения между запасом капитала и семейного труда и обрабатываемым участком. Не желая понижать свой экономический уровень, он вовремя ограничивает прирост семьи или прикупает землю, или готовит к другим занятиям часть своих детей. Иное дело в земельной общине. Здесь каждая вновь появившаяся на свет пара рук приносит с собой и право на равную долю земли при очередном переделе коллективной собственности... Благодаря этому население общины неудержимо возрастало, и при неизменности площади надельной земли хозяйства отдельных ее членов быстро начинали обнаруживать признаки перегруженности человеческой силой, падения производительности труда и понижения чистой доходности по расчёту на голову... населения".
Статистика, несмотря на недостаточность сведений, весьма показательна: "в Полтавской губернии, где 85% крестьянских дворов не подвергаются переделам уже несколько десятилетий подряд, число рождений в 1913 г. по сравнению с числом рождений в 1882 г. даёт увеличение всего на 3%, иначе говоря, численность сельского населения здесь почти не изменилась. В соседней Харьковской губернии, где, наоборот, 95% дворов объединены в общины, число рождений за тот же период увеличилось на 52%. В смежных Ковенской и Смоленской губерниях число рождений возросло на 3% в первой и на 40% во второй. В Ковенской губернии 100% крестьян владеют землей подворно, а в Смоленской - 96 % общинно. В Прибалтийском крае, не знавшем общинных порядков и придерживающемся системы единонаследия, прирост рождений за 30-летний период составляет едва 1% первоначальной цифры.
В меру своего распространения и в соответствии со степенью выполнения своих уравнительно-передельных функций земельная община искуственно накапливала сельское население, тормозила внутреннюю миграцию и задерживала колонизацию пустынных окраин".
Литошенко указывает и другие вредные для экономики отрицательные стороны общины: это "стеснение частной инициативы, неизбежно вытекавшее из самого существа общинных порядков землепользования...Временному пользователю землею нет никакого расчёта производить какие бы то ни было серьёзные улучшения и медленно окупающиеся затраты. По мере приближения срока передела крестьянин перестаёт вносить в землю даже навозное удобрение...", это то, что "в интересах уравнительной справедливости общинная земля оказывается разделённой на целый ряд однокачественных полей в каждом из них отдельный домохозяин получает несколько паев по числу душ или работников своей семьи. В результате характерной особенностью индивидуальных хозяйств, существующих на основе общинных порядков, является крайняя их многополосность и чересполосность", отсюда и длинноземелье (когда участки находятся на далеком расстоянии от усадьбы) и принудительный севооборот (уже давно устаревшее трехполье).
Получается, что существовала дилемма. Община была крайне полезна для роста населения, но тормозила экономический рост и создавала напряжение из-за уменьшения количества земли на душу. Тут поневоле задумаешься, что лучше было. Видимо, где-то на рубеже века пользы в плане демографии стало меньше относительно вреда для уровня благосостояния быстро растущего населения и эффективности производства. Но для предыдущего периода, учитывая общую нехватку населения в России, передельная община выходит была в целом полезна. Впрочем, эта тема требует дальнейшего изучения.