Русская энергетическая загадка

Подробности

Опубликовано 14.02.2006 09:41

Просмотров: 1567

Россия, ставшая в этом году Председателем G-8 или по-русски "Группы восьми", вынуждена как-то себя позиционировать, чтобы доказать своё право на участие в этом неформальном "клубе" ведущих индустриальных стран, что явно непросто, учитывая и недостаточно развитую экономику и отличия в своей внутренней и внешней политике от принятых стандартов. Естественно, упор делается на топливно-энергетический сектор, в котором у нас, на первый взгляд, неплохие показатели, и который представляется локомотивом, способным вытащить страну из болота отсталости и деградации. Поэтому президент и поддерживает формулу – "Россия – великая энергетическая держава".

С одной стороны, всё верно. Россия занимает значительную долю в мировом производстве энергии и по запасам энергосырья, так нефти у нас примерно 10 % мировых запасов, газа – 30 %, угля – 12 %. Производит Россия около 10-11 %нефти, 24 % газа, 5 % угля, 6 % электроэнергии. Статданные постоянно меняются, но общую картину представить можно. При этом следует отметить, что СССР в конце восьмидесятых имел значительно больше оснований на звание "великой энергетической державы", так как его доля была гораздо выше.

В своё время и царская Россия занимала ряд передовых позиций. Так, одно время она была мировым лидером по производству и использованию нефти. Уступила она США в момент революции 1905-1907 года, тесно связанной с русско-японской войной и англо-русскими противоречиями. Как известно, большая часть нефтедобычи контролировалась английским Ротшильдом, что открывало большие возможности по влиянию на обстановку. Постоянно разжигаемые волнения и общая неустойчивость в Бакинском районе привели к серьёзному изменению в период перед Первой мировой войной российского энергетического баланса в пользу угля, тогда как во всём мире шёл обратный процесс. Как говорили тогда, нефть Антанты победила уголь Центральных держав, что не удивительно, ведь, нефть – это самолёты, танки и быстроходные корабли.

Сейчас, нефтяная цивилизация стоит перед угрозой исчерпания нефти. Возникает множество вопросов: как образуется нефть, сколько её на самом деле, можно ли безболезненно сократить её потребление, произойдёт ли и, если произойдёт, то когда переход к другим технологиям, к атомной или водородной энергетике, какую роль будут играть возобновляемые источники энергии или запасы битуминозных песков в Канаде и Венесуэле? Полным-полно прогнозов, расчётов, дискуссий, спекуляций, дезинформации. Разобраться в совокупности противоречивых мнений, разнородных фактов и прямых фальсификаций трудно не только политикам, но даже профессионалам. А политикам надо принимать решения. Сколько нужно и чего добывать, по какой цене и когда продавать, на что ориентироваться? Попасть впросак очень даже просто. Например, перед вторжением США в Ирак большинство ожидало, что цена на нефть в результате упадёт, а она напротив, сильно выросла.

Базовый экономический процесс в нашей стране грубо заключается в добыче, транспортировке и продаже за рубежом нефти и газа. Значительную часть полученных долларов власть в лице ЦБ выкупает за эмитируемые рубли и переводит в виде резервов в те же США, а в лице правительства изымает рубли через пошлины и налоги в бюджет, крупную долю стерилизует разными способами, планируя также частично перевести в западные бумаги. Возникает обоснованное возражение. Зачем же складировать наши резервы за рубежом, номинированные в довольно ненадёжном сегодня долларе США, если можно просто оставить какую-то часть наших ресурсов в земле до лучших времён. Ведь, такая политика имеет смысл только, если нас ожидает долговременное падение цен на наши энергоресурсы. Это уже больше похоже на "великое сырьевое донорство".

Поэтому смысловой акцент следует делать не на атрибутах: "великая" "энергетическая", а на субъекте – "держава". То есть дело в том, представляет ли Россия сегодня из себя полноценный субъект – суверенное государство, осознающее свои цели и способное вести осмысленную политику? Тут явно не без проблем. Не говоря уже о нашей низкой энергоэффективности, больших проблемах как в самом ТЭК, так и в целом в экономике, приходится констатировать нашу отсталость уже на уровне понимания того, что происходит в мире. Правда, в этом плане общество быстро прогрессирует.

Если мысленно перенестись в середину 90-х, то мы будем поражены, насколько изменились наши представления об окружающей действительности. Самый яркий пример, это нефтяные цены. Сегодня все, чуть ли не старушки-пенсионерки, периодически фиксируют в своём сознании, сколько стоит Юралз. А тогда даже само это слово было чуждо абсолютному большинству жителей России. Между тем, тогда Россия нисколько ни меньше зависела от динамики мирового рынка энергоносителей, чем сегодня. Только эта тотальная зависимость не осознавалась. Иначе, начавшееся после азиатского кризиса падение нефтяных цен (с примерно 20 долларов в 1997 до 11 в 1999), сделало бы дефолт 1998 г. абсолютно предсказуемым для всех. А, как мы помним, на самом деле кризис, а особенно его глубина, оказались неожиданным для общества, мало того не было принято даже очевидно необходимых смягчающих ситуацию мер, типа, предлагавшегося тогдашним министром финансов Задорновым заблаговременного расширения валютного коридора.

Или другой пример, близкий мне по работе в регионе. Одной из особенностей Псковщины является один из самых высоких в стране тарифов на электроэнергию, хотя область энергоизбыточна. Почему так происходит, никто поначалу объяснить не мог, но после небольшого изучения стало ясно, что дело в неправильной системе установления тарифов в стране в целом. Когда-то в 1991 году перешли от единого тарифа по СССР к региональным тарифам. Применяемая формула их расчёта такова, что конечная величина зависит, прежде всего, от объёма потребляемой энергии и в определённой мере от протяжённости сетей. Получается, что чем меньше потребляется электричества и чем длиннее сети, тем выше тариф. А какой в этом народнохозяйственный смысл? Да никакого, более того такая схема даёт отрицательный эффект. Ведь, у нас подавляющая часть населения живет на территории, охваченной единой сетью. Затраты на содержание которой неизменны при любых вариантах тарифов в отдельных её сегментах-регионах, а генерация, завязанная на ФОРЭМ, фактически не зависит от них.

Зато зависит потребление. Вот уже 16 лет искусственно в ряде регионов потребление, в первую очередь, промышленное, стимулируется, а в других подавляется из-за очень большой дифференциации тарифов. Этим вызывается неоправданное перемещение и концентрация потребителей, а следом и населения, в регионах с дешёвым электричеством, и соответственно вымывание и отток из областей с дорогим. Когда мы вышли в Госдуму с предложением заменить этот порочный механизм на более справедливый и эффективный, то, как выяснилось, никто на федеральном уровне и не задавался целью разобраться в этом вопросе, оценить результаты такой политики. Большинство даже и не знало, как в реальности тариф формируется.

И, подозреваю, что такая же неразбериха и самотёк во многих делах. Но, свято место пусто не бывает. Тем, у кого нет собственной политики, её навязывают другие в своих интересах. Последний скандал вокруг газовых цен высветил весьма неприглядную картину. Хорошо, естественно, что пытаются положить конец перекачке наших ресурсов, но почему все эти 15 лет, мы выделяли многомиллиардные дотации и оплачивали построение независимости стран, часто ведущих себя прямо недружественно по отношению к России? Как это было возможно и кто за это должен ответить?

Ту же газовую войну можно было провести по другому сценарию. Предположим, Единая Россия весной прошлого года подняла бы тему ответственности за заниженные цены, генпрокуратура с присущей ей стремительностью возбудила бы соответствующие дела, ТВ подняло бы шум, и через несколько месяцев, любой чиновник или менеджер мог бы, не кривя душой, сказать: "Да мы то что, мы бы рады, так посадят же за низкие цены". Чтобы ещё больше дистанцировать власть, можно было привлечь оппозицию, пусть набрали бы немного популярности, зато на международном уровне всё выглядело бы красиво: "Демократия, понимаешь, ничего нельзя сделать, теряем голоса, приходится переходить на мировые цены". Кстати, а что там будет при вступлении в ВТО? Сохранятся ли внутренние цены на газ или нет? Или получится, что и наша экономика окажется в не лучшем положении, чем украинская? Поэтому, энергетический потенциал у России есть, а вот, чтобы он в полной мере работал на нас, нужно много поработать над собой. И пока каждый может сам для себя решать, Россия – энергетическая держава или сырьевой придаток? Ответы принимаются.

Е.Михайлов